Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot]

— Марк! — отчаянно кричал Бен. — Марк, очнись! Во имя Господа!

Он схватил Марка руками за плечо и сильно ударил ногой. Марк отлетел назад, но, оказывается, ему уже удалось завладеть пистолетом; от толчка он выронил его. Оружие лежало между ним и Беном. Марк бросился к пистолету, но Бен ногой отшвырнул мальчика в сторону.

Силы оставили Марка, и он забился на полу в судорогах.

Теперь Бен Мерс испугался по-настоящему.

Луч света попал на циферблат его часов. 18:51.

На полу стонал Марк:

— Мама! Мамочка, где ты? У меня раскалывается голова… здесь темно…

Бен достал из-за пояса заранее приготовленный осиновый кол. Снаружи садилось солнце, освещая прощальными лучами Джерусалемз Лот. Где же молоток?! Где он?!

У входа в маленькую комнатушку. Он видел его там.

Бен бросился за молотком.

Марк сидел на полу, и его губы были залиты кровью.

— Мамочка, — плакал он, — где ты?

18:55. Игра света и тьмы.

С колом в левой руке и молотком в правой Бен спешил к гробу.

Оттуда доносился торжествующий смех. Барлоу сидел в гробу, глядя красными глазами на Бена. Бен не мог выдержать этого взгляда. Он размахнулся и бросил в Барлоу колом.

Вампир застонал. Этот звук был похож на волчий вой. Кол, воткнувшись вампиру в грудь, отбросил его назад, в гроб.

Бен ударил молотком по концу кола, и Барлоу застонал еще сильнее. Одной рукой он схватил Бена за плечо, и Бен, потеряв равновесие, упал в гроб, оказавшись с Барлоу лицом к лицу.

— Дай мне УЙТИ! — ревел Барлоу.

— Нет, мерзавец! — прошипел Бен. — Сейчас ты полу-чишь свое!

Он вновь замахнулся молотком.

Хлынула темная кровь, и голова Барлоу замоталась из стороны в сторону.

Бен вновь и вновь ударял молотком по колу. Тело Барлоу в гробу забилось, как рыба, оказавшаяся на берегу. Руки его тянулись к шее Бена.

— ДАЙ МНЕ УЙТИИИИИИИИИИИИИИИИ…

Бен взмахнул молотком еще раз, и кровь, льющаяся из дыры в груди Барлоу, стала черной. И вдруг кровотечение прекратилось.

Кожа вампира пожелтела, сморщилась и рассыпалась. Глаза побелели и ввалились. Волосы мгновенно поседели, рот будто слился с носом и исчез. Остались только зубы.

Через несколько секунд перед Беном лежал полуистлевший скелет.

— Смотри, Бен! — воскликнул у него за спиной Марк. — Смотри!

Бен оглянулся через плечо и увидел их всех: Еву, Мабель, Гровера, других. На земле наступило Их время.

— Святая вода! — крикнул он Марку. — Они не могут прикоснуться к нам!

Бен схватил мальчика за плечи и повернул к себе лицом, желая убедиться, что с ним все в порядке. Затем они оба оглянулись туда, где лежало Их Некогда Бессмертие.

— Ты убил Господина, — прошипела Ева. — Как ты посмел сделать это?

— Сейчас я сделаю с тобой то же самое, — пообещал ей Бен. — Со всеми вами.

Он поднялся по ступенькам на кухню, увлекая за собой Марка. Уже сверху он бросил прощальный взгляд в подвал. Вампиры сгрудились у гроба Барлоу, замерев в горестном молчании.

Бен оглянулся и увидел, что Марк лежит на пороге дома лицом вниз.

Бен говорил себе, что мальчик просто испуган. Наверное, это было правдой: его пульс был ритмичным и отчетливо прослушивался.

Бен поднял Марка на руки и понес к «ситроену».

Он сел за руль и завел мотор.

Они ехали по мертвым улицам.

Ехали куда глаза глядят, лишь бы подальше от Салема Лота.

15. Бен и Марк

Через некоторое время Марк очнулся и выглянул в окно машины. Они мчались в темноте. Мимо них, ослепляя огнями, проносились другие машины. Он судорожно нащупал на шее крест.

— Расслабься, — сказал Бен. — Мы уже выехали из города. Он в двадцати милях отсюда.

Мальчик перегнулся через него и нажатием кнопки зафиксировал замок дверцы. То же самое он проделал с дверцей со своей стороны. Потом со вздохом съежился в кресле. Он мечтал, чтобы ничто не могло вернуться назад. Это было бы прекрасно.

Мотор «ситроена» равномерно гудел: Ммммммммммммм. Хорошо. Марк закрыл глаза.

— Марк!

Лучше не отвечать.

— Марк, с тобой все в порядке?

Ммммммммммммммммммммм.

— Марк!..

Прочь из этих мест. Ничто не может вернуться назад.

Неподалеку от Нью-Хэмпшира Бен нашел небольшой мотель и снял в нем номер. В регистрационной книге он записал: «Бен Коди и сын».

Держась за крест, Марк направился в комнату. Он быстро обшарил глазами каждый угол и, когда Бен закрыл за собой дверь, прикрепил на ней крест. В комнате был цветной телевизор, и Бен включил его. Два африканских племени готовились к войне. Президент заболел, но не слишком серьезно. В Лос-Анжелесе маньяк убил четырнадцать человек. Прогноз погоды обещал дождь со снегом в северной части Мэна.

По улицам Салема Лота бродили вампиры в поисках пищи. А над ними, как королевская башня, возвышался Марстен Хауз.

На следующий день, оставив Марка в мотеле, Бен вернулся в город.

Салем Лот встретил его тишиной, прерываемой стуком дождя по крышам да шуршанием шин редких машин. Пустые улицы напоминали о том, что обитатели города теперь живут только ночью.

Он направился к меблированным комнатам и поднялся к себе. Там он собрал вещи, с грустью думая о том, что так не хотел покидать этот город.

Собравшись, он не стал задерживаться. Не время преда-ваться ностальгии. Его ждет Марк.

Потом он спустился в подвал, чтобы забрать оттуда тело Джимми, и это оказалось тяжелее всего. Гроб Барлоу был там же, где и вчера, пустой и пыльный. Нет… не совсем пустой. Там был кол и кое-что еще. К горлу Бена подступила тошнота. Зубы. Зубы Барлоу — все, что осталось от него. Бен нагнулся, поднял их — и они показались ему похожи на маленьких белых зверьков, пытающихся соединиться вместе.

С возгласом отвращения он отшвырнул их в сторону.

— Боже, — прошептал он. — О, мой Боже, положи этому конец! Положи конец этому кошмару!

Он вытащил тело Джимми из подвала и положил в багажник «бьюика». Потом направил машину к дому Петри. В саду он выкопал могилу, куда положил тела Джимми и родителей Марка, все еще завернутые в одеяло.

Он начал засыпать их землей в 14:30. Он торопился. Он хотел справиться засветло. По лицу и спине струился пот, но Бен не вытирал его.

В четыре холм над могилой был насыпан полностью. Теперь Бен направился к центру города. Там он вышел из автомобиля Джимми, оставив в нем ключи.

Пешком он прошел к дому Евы, так и не встретив никого по дороге. Там, уже открыв дверцу своей машины, он в последний раз оглянулся.